Эрт
offline
На Гее сейчас обсуждают беспорядки... Что делать, как объединиться?
Но когда недавно на форуме появился Вист и первым же постом проехался по мне, за меня заступился только Канопус. Остальные изволили промолчать или повеселиться. Да не будет единого ответа православствующим отморозкам пока мы сами ведём себя как истеричные хабалки. Я, например, не чувствую со стороны геев никакой поддержки. Неприятно это всё...
Канопус
offline
| QUOTE |
| тогда в следующий раз не жалуйся, что де "среди геев нет единства" no_1.gif |
Кать, его не был, нет и вобщем-то не надо.
uni-b0y
offline
| QUOTE (Жизнь) |
| Ну что я могу сказать предлагаю себя на пост председателя |
ну кто бы сомневался, что грезит человек директорским портфелем))))
| QUOTE (Владимир Войнович @ "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина") |
И тут дверь в камеру распахнулась, на пороге появился грузный, свирепого вида бородатый человек в полушубке и в шапке, надвинутой на глаза. Это был Иван Трофимович Голубев. Он видел устремленные на него глаза, которые смотрели, как ему показалось, очень враждебно. Особенно страшными показались ему эти двое, которые, стоя над табуреткой, играли в какую-то странную игру, наверное, кого-то проигрывали. «Бандиты! – внутренне содрогнулся Иван Трофимович. – Сейчас начнут издеваться или просто зарежут. Нет, надо сразу показать, что не на того напали». Дверь за спиной захлопнулась, проскрежетал ключ. Голубев остался на пороге один на один с этой сворой бандитов. – Вы что, суки-падлы, законов не знаете? – закричал он сразу на всех, делая свирепые глаза и холодея от страха. – Ты что? – не отрываясь от параши, поднял голову Штык. – Блатной или голодный? – Отвали, поносник! – Голубев, не раздумывая, дал ему сапогом под зад, и Штык слетел с параши, едва ее не опрокинув. – Ты что? Ты что? – закрутился по камере Штык, одной рукой поддерживая штаны, а другой держась за ушибленный зад. – Полотенце! Где полотенце, суки позорные? – сходил с ума новичок и свирепо таращил свои глаза. Штык первым сообразил, в чем дело. Одной рукой продолжая держать штаны, другой он схватил свисавшее с нар чье-то грязное полотенце и издалека бросил его грозному новичку. Тот поймал полотенце на лету, швырнул себе под ноги и стал вытирать об него сапоги. – Пахан! – ахнул Штык. – Бля буду, самый настоящий пахан! – выкрикнул он возбужденно и восхищенно. И наконец, решился приблизиться к новичку и, глядя на него снизу вверх, заискивающе спросил: – Как тебя называть, папа? Голубев слегка растерялся. Он хотел было сказать свою фамилию и имя-отчество, но вспомнил, что у воров должны существовать воровские клички. И не имея времени придумать что-нибудь поудачнее: – Председатель! – сказал он, швыряя полотенце в парашу. |